— Наша газета решила провести свое независимое журналистское расследование по делу об отравлении президента. Последнее время в СМИ столько спекуляций на эту тему, что уже не поймешь, где правда, а где ложь, и было ли это отравление вообще. В общем, хотелось бы узнать мнение профессионального сыщика об этом преступлении века.

— Это, как ты говоришь, «преступление века» расследует Генпрокуратура и комментировать его не в моей компетенции. Тем более в форме интервью.

— Я поняла, — кивнула Инна, выключив диктофон. — Тогда без интервью просто скажи мне, что ты думаешь насчет этого отравления? Можно ли верить нашему президенту, когда он говорит, что следствие вышло на финишную прямую и скоро откроются удивительные факты о его отравлении?

— Ну что тебе на это сказать? — пожал плечами Сергей. — Как говорил кардинал Мазарини: «Считайте всех людей честными, но относитесь к ним так, как если бы они были мошенниками». Назвать нашего президента кристально честным человеком я не могу при всем своем желании и потому не очень удивлюсь, если история с его отравлением окажется не преступлением, а фальсификацией века, благодаря которой он, собственно, и стал президентом. Тогда ведь миллионы людей искренне поверили, что его «отравила преступная власть», как он сам публично заявил с парламентской трибуны. В свое время я сам ему поверил. Поверил, потому что невозможно было поверить в то, что он может обвинять невиновных в собственном якобы отравлении, как он это делает сегодня. Что он не боится так цинично врать — то его спецслужбы отравили диоксином, то, как он теперь заверяет, к этому преступлению причастен его кум. Но рано или поздно любому обману и самообману приходит конец. Время в этом случае работает против обманщика, и невольно возникает классический вопрос: а был ли мальчик?

Сегодня мне, например, совершенно ясно, что главные обвиняемые, которых подозревает президент и, по его наущению, Генпрокуратура, не имеют к его отравлению, если таковое действительно было, никакого отношения и ГПУ впустую потратила три года на отработку версии, что его якобы отравили диоксином на даче зампреда СБУ. Впустую потому, что ни один дурак не станет травить у себя на даче кандидата в президенты непроверенным ядом, коим является диоксин, которым никого до этого не травили, а значит, при передозировке был риск, что жертва отравления могла умереть прямо за столом. Это же нужно быть полными идиотами, чтобы травить диоксином, который мало того, что неизвестно когда и как подействует, так еще это высокотоксичное вещество очень трудно вывести из организма. Да любой мало-мальски разумный преступник старается не оставлять следов. А тут подобрали такую отраву, что ее и через год можно обнаружить в теле потерпевшего. Зачем отравителям так тупо подставляться?

— Вопрос риторический…

— И я о том же. А вообще, я почти уверен в том, что отравления не было вовсе, ведь в первых пробах крови никаких токсинов не обнаружили, и в австрийской клинике, где он поначалу лечился, диагноз так и не был установлен. В этой мутной истории примечательно то, что об отравлении диоксином первыми объявили не медики, а начальник его избирательного штаба, причем заявил он об этом задолго до того, как диоксин нашли в анализах крови президента, которые тот сдал через несколько месяцев после предполагаемого отравления. Расследуй это дело Шерлок Холмс, он на основании только этих фактов сделал бы однозначный вывод.

— Ты полагаешь, что анализы были сфальсифицированы?

— Скорее все да. Накапать диоксину в пробирки с кровью президента и отправить эти пробирки на экспертизу — тут большого ума не надо. Возможно, я ошибаюсь. Не имея доступа к материалам этого дела, я стопроцентно утверждать, травили его или он скушал несвежего, не могу. Вскрытие, тьфу ты, следствие покажет. В общем, ты хотела узнать мое мнение — я его высказал. Еще вопросы есть?

— М-да, — озадаченно протянула Инна. — Похоже, это «преступление века» никогда не будет раскрыто.

— Трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет. Думаю, это как раз тот случай, — заметил Сергей. — Да и люди уже потеряли интерес к этой истории. Потому мой тебе добрый совет — не забивай себе голову этим «преступлением века». Всей правды все равно не узнаешь, и ничего, кроме проблем на свою голову, от такого журналистского расследования ты не получишь.